Девушка с ароматом жасмина - Катя Саргаева

– Что за клиника? Расскажи, мне очень интересно. Я вообще впечатлен твоей деятельностью и благотворительностью.

В лице Полины что-то изменилось, она вся как будто стала меньше. Она улыбалась, но уже не так, как обычно.

– Это клиника по реабилитации, для людей с ограниченными возможностями после несчастных случаев.

– Я вижу, что для тебя это имеет особое значение.

– Да. Двенадцать лет назад я попала в автокатастрофу, в ней умер мой муж. У меня был сломан позвоночник в четырех местах, и мне сказали, что я никогда не смогу ходить. Почти год я лежала в больнице, и еще два училась заново ходить. Это было чудо, все врачи говорили, что сделать ничего нельзя, но я смогла. Так что да, это имеет для меня особое значение.

Я был ошеломлен. В интернете об этом не было никакой информации. Я не представляю, какая должна быть сила воли, что бы превозмочь болезнь. Она практически совершила подвиг, свой личный подвиг.

– Я даже не знаю, что сказать, – пораженно говорил я.

– И не надо ничего говорить.

Она снова улыбалась своей волшебной улыбкой. Я не знал, что она была замужем, об этом тоже не было никакой информации. Мне хотелось расспросить ее подробнее обо всем этом, но я видел, что она не любит об этом говорить.

– А почему эта клиника именно во Франции?

– У меня есть четыре такие клиники в России. А здесь климат очень благоволит выздоровлению.

– Если можно, я хотел бы поехать с тобой. К тому же это может привлечь дополнительные инвестиции.

– Да, с этой точки зрения ты был бы там полезен. Я не слежу за шоу бизнесом, и не знаю как зовут даже знаменитых актеров и певцов, но о тебе читала в интернете, ты у нас оказывается суперзвезда, – говорила она с улыбкой, – так что твое нахождение там было бы полезно и для пациентов. Ты готов к такому благотворительному акту?

– Да. Я никогда не занимался благотворительностью, и это было бы полезно для меня самого. Если хочешь, я могу пригласить свою подругу, Ирен Бойл, она актриса, и тоже довольно знаменита, сейчас я покажу тебе фото, ты ее сразу узнаешь. У нее сейчас как раз перерыв в съемках.

– Да, конечно хочу. Она согласится?

– Уверен, что согласится. Она как раз любит такие акты благотворительности, она часто ездит в Африку.

Я достал телефон и нашел фото Ирен. Полина ее сразу узнала.

– Сейчас я ей позвоню, она в Барселоне, у нее там дом.

– Скажи, что я отправлю за ней самолет.

Ирен с радостью согласилась. Как я и говорил, она любила заниматься такими вещами, но больше ей хотелось познакомиться с Полиной, посмотреть на женщину, которая свела меня с ума.

На следующий день рано утром мы поехали в Леон, Ирен уже была там, как и обещала Полина, она отправила за ней самолет. Мы заехали за ней в аэропорт. Ирен влюбилась в Полину с первого взгляда.

– Я с ней еще особо не общалась, но понимаю, что тебя в ней так привлекло, – шепнула мне Ирен, когда мы сели в машину.

Клиника была под Леоном. Она занимала большую территорию. Там было очень красиво, это не было похоже на больницу, больше на пансионат. Было много прессы как французской, так и русской. Никто не знал, что мы с Ирен тоже там будем, и на нас налетели журналисты. Полина разрезала красную ленту. Мы вошли внутрь, мы много общались с пациентами. Там были люди со всей Европы, но только те, кто не мог себе позволить такого дорогостоящего лечения. Там были дети и взрослые, Полина с удовольствием общалась со всеми. Она рассказывала свою историю излечения, говорила, что ни в коем случае нельзя отчаиваться, даже когда все вокруг говорят, что уже ничего не поможет. Я смотрел на нее как завороженный. Я никогда раньше не встречал таких людей как она.

– Ты влюбился, ты в курсе? – спросила меня Ирен.

– Нет, я просто ею восхищаюсь, – неуверенно ответил я.

– Нет, ты по уши влюбился. Ты бы видел себя со стороны. Уж я-то знаю, как смотрят влюбленные мужчины. Женщины всегда это видят. Я уверена, что она тоже это заметила.

Я испуганно посмотрел на Ирен. Я ведь считал, что ни чем не выдаю своего отношения к Полине.

– Расслабься, ты ей тоже не безразличен. Со стороны все очень хорошо видно. Что ты намерен делать? Что если между вами что-то возникнет? Если у вас завяжется роман?

– Я не думаю, что до этого может дойти.

– А я бы на твоем месте подумала. Ели бы у тебя не было семьи, вы бы уже давно кувыркались в постели. Но ты ведь не рассказывал ей о том, какая на самом деле у тебя семья?

– Нет. Незачем кого-то посвящать в мои личные дела.

Полина пригласила Ирен к себе в усадьбу, и та согласилась. Ирен там очень понравилось. Вечером пришли тетя Соня с Гансом.

– Помнишь, я говорил тебе о новом купаже? – спросил Ганс Полину.

– Да, вкусненькие изюмные сорта.

– Я принес тебе бутылку на пробу. Соня, неси бокалы.

Вино и правда было очень вкусным.

– Ммм, то что надо! – сказала Полина, – а почему ты раньше молчал? Ведь ты его в прошлом году сделал, сейчас еще даже сбор урожая не начался.

– Я же не буду поить тебя молодняком! Вино должно полежать хотя бы год, ты ничего не понимаешь в виноделии.

– Зато я люблю пить вино, – с улыбкой сказала Полина.

– Добавь чуть-чуть лавандового меда, – сказала тетя Соня, – тебе понравится вкус.

– Соня! Зачем ты предлагаешь такие вещи? – возмущался Ганс, – так пьют вино только дилетанты!

– Не бурчи, – отвечала она, – пусть девочка попробует, это очень вкусно.

– Вы когда-нибудь прекратите ругаться? – с улыбкой спросила Полина.

– А кто ругается? – ответила тетя Соня, – мы с этим стариком поссорились только один раз в жизни много лет назад. Даже не разговаривали друг с другом целый день. Помнишь? – обратилась она к Гансу, и посмотрела на него с такой нежностью. – Мы были молоды, и ни один из нас не хотел признавать свою ошибку, мы показывали свою гордость. А потом легли в постель, я как сейчас это помню. Я лежала, и мне так хотелось обнять его, сказать, что я не права, извиниться, но мое эго не давало мне этого сделать. Я думала о том, как же это глупо, ведь мы женаты, и из-за такого пустяка не разведемся. Мы потеряли целый день на обиду, вместо того, что бы потратить его на любовь. А потом Ганс сам обнял меня, и я ему все это сказала. Он чувствовал то же самое. Больше мы никогда не ссорились. Конечно были разные проблемы, но мы сразу их решали, садились и разговаривали, и не уходили пока не решим проблему. Нас часто спрашивают, в чем секрет нашего семейного счастья, так вот он в этом. Нужно просто научиться разговаривать друг с другом, и слышать друг друга, не просто слушать, а слышать.

Я слушал тетю Соню, и понимал, как же мы с Фионой далеки друг от друга. Мы не разговаривали, мы все держали в себе. Я часто не знал что на сердце у Фионы, а когда спрашивал, она говорила, что это личное. Вероятно, она считала мои чувства тоже моим личным, и никогда не спрашивала о них. Для нас это стало нормой. Мы били почти чужими. Сейчас я очень отчетливо это понял.

Пришла Беатрис и разожгла камин. Ирен с Полиной увлеченно о чем-то разговаривали, а я смотрел на нее, на ее волосы, они горели в свете камина, ее улыбка озаряла все вокруг. Мне хотелось прикоснуться к ней, просто взять в руку ее ладонь, ощутить ее мягкость. Ни к одной женщине я не испытывал таких чувств. Нормальное желание мужчины забраться к ней под юбку перевешивало что-то другое, новое и от того непонятное для меня. Что, если между нами и правда что-то возникнет? Что это может быть? Секс? А что еще? Что бы я хотел от нее получить? Понятно, я хотел окунуться в ее счастье, в эту безумную энергию жизни. Но что еще? Ведь с Фионой у нас все тоже начиналось очень романтично и бурно. Если бы мне тогда сказали каким будет наш брак через четырнадцать лет, я бы никогда не поверил, тогда это показалось бы мне просто смешным. Стоп! Я что думаю о будущем с Полиной? А что она вообще думает об отношениях? Почему она не замужем? Ей тридцать шесть лет, она красива и умна, обаятельна. Почему у нее нет мужчины? А может есть? Во мне кольнула ревность. Вдруг у нее есть мужчина? Она же с кем-то спит? Как будто услышав мои мысли Ирен спросила Полину, почему та не замужем.

– У меня сложное отношение к мужчинам, я их не очень люблю, – ответила Полина.

– Может ты любишь девочек? – с улыбкой спросила Ирен.

– Нет, я строго гетеро. Ничего не имею против геев, но в сексуальном плане я люблю мужчин. Но не хочу иметь с ними ничего серьезного.

– Почему? Извини, если я задаю слишком личный вопрос.

– Он не то что бы личный, просто ответ может быть для тебя непонятным.

– Все же мне интересно его услышать, – не сдавалась Ирен.

– Все считают, что пара это две половинки. Я же считаю себя одним целым. Если человек ищет вторую половинку, то и живет только на эту половину, вторая же часть это пустота, а пустота, это одиночество. Вторым человеком мы затыкаем эту дыру, и нам кажется, что теперь мы одно целое. Но любой человек рано или поздно уходит из твоей жизни, и эта пустота возвращается. Люди ищут второго человека, что бы заполнить им пустоту внутри себя. У меня же внутри нет пустоты. Все место внутри себя занимаю я сама. Я люблю себя, и не ищу подтверждения этому в любви другого человека. Если мне когда-нибудь встретится мужчина, такой же полный, как и я, мы сможем идти по жизни вместе, делить жизнь друг друга, а не заполнять собой чужую. Я не хочу, что бы мною затыкали дыры, это очень большая ответственность, понимаешь?